Живой? - эхом ответил Ледяной Принц, с наслаждением ощущая, как тепло жизни и крови мужчины сейчас разливается по его телу, венам, мыслям. Словно сладчайшая патока заполняет все уголки пространства его тела. - Я не считаю себя мертвым, Лир. Хотя, пусть это и временное состояние, как любая вещь в этом мире- он чуть улыбнулся, переступая через мужчину, который осел у их ног, потому что перестали его поддерживать и незримая нить от охотника к его жертве растянулась, истончилась и лопнула со-звуком рвущейся гитарной струны, оставляя в пространстве послезвучие, а на языке и в мыслях- послевкусие победы над жизнью, ради продолжения собственной. Сейчас Адажио не стремился ни к чему более, кроме как к наслаждению этим ощущением , да разве что, к теплу того, кто стоял рядом.
Лиронел сменил свою фарфоровую бледность на легкий румянец, очень похожий на то, как утренняя заря окрашивает снега на горных вершинах. Чуть света, чуть краски, чуть свежего воздуха и обещание дневного тепла.
- Мы те, как мы позволяем о себе думать- голос вампира был мягкий и теплый, словно на мгновение он позволил другому миру поселиться в своей душе, заполнить ее теми ощущениями, которые были давно забыты и закрыты на амбарный замок Хотя были ли вообще - он вспомнил встречу со-своим прошлым, от которой, казалось в порыве неожиданной радости хотел слишком многого и думал, что сейчас все, с каким-то щелчком уголки головоломки встанут на свои места и его душа наполнится тем умиротворением, которого он давно уже не знал. Он обманулся... слишком большим миражем все это казалось сейчас, когда он стоял над, почти что, трупом и смотрел на другое лицо, в другие глаза и ощущал робкое прикосновение теплых пальцев, стирающих неаккуратную ...или намеренную капельку крови с его щеки. Легкое движение, невесомое прикосновение. Ледяной Принц прикрыл глаза и легко вздохнул, пытаясь скрыть внезапно возникшую горечь. Я слишком много думаю и философствую... - улыбнулся, смотря как тонкий палец вампира был очищен от крови нежным язычком Лира, протянул свою руку к его руке, взял, ощущая, на сколько теплой и бархатистой сейчас была у того кожа и поднес к своим губам, легко касаясь ими костяшек пальцев и тут же отпустил.
- Паразиты? Хммм. у меня не было времени думать о себе и нам подобных именно с такой точки зрения. Всегда есть консервы и отнимать жизнь... - Адажио слегка склонил голову в сторону тела - Это ведь, как завтрак гурмана, не так ли? Без деликатеса можно вполне прожить, но ты никогда и ни где не встретишь продукта с той гаммой вкусового букета, как у него. Так же и с кровью.Не питайся живыми, если тебе это претит Лиронел - Ледяной Принц не осуждал юношу. Он, даже не предлагал что-то изменить. Так, мысли в слух.
Касание пальцев к своей шее заставило замереть сердце. Вампир боялся шелохнуться, таким нереальным было это движение. Тепло кожи и ощущение тока крови. Они были сейчас оба живыми на столько, на сколько позволяла их природа. Адажио улыбнулся совершенно несвойственной ему улыбкой- нажравшегося мартовского кота и прикрыл глаза, вдыхая непередаваемый, едва уловимый запах юного вампира. И казалось, что он заглядывает в его душу, видит, что в ней твориться и что тревожит бессмертного, стоящего рядом с ним.
Тепло и биение сердца к такому же теплу и биению. Смятение чувств. Некая досада. Доля ликования, на миг поглотившая все существо.
- Скажи, ты хотел бы променять всё это, весь свой опыт, мудрость, все многолетние воспоминания, силу. На год настоящей жизни? Пусть полную горечей, обид, разочарований, но с любимым и родным человеком вместе? Каждый день ты бы дышал, ощущал ветер на коже, чувствовал боль в груди, как оно,бьётся.
Это были трепетные слова, некое откровение. Но, вампир давно не верил в то, что любовь, пусть и на определенный срок существует, а боли в его жизни было и так достаточно. Боли, с чередой приходящий и уходящих из нее.
Рука Лиронеля касалась его груди, и Адажио не смог удержаться, прикоснулся к ней своей ладонью, пальцами, легким, почти невесомым движением.
-Хотел бы... правда без оттенка горечи и боли. Их и так достаточно в любой жизни, чтобы загадывать вперед, пусть и год, но наполненный ими. Ради любимого, ради того, чтобы просыпаться и засыпать вместе в одной постели. Ради запаха кофе по-утрам, тихого потрескивания поленьев в камине, ради тепла и уюта... - печальный голос, который, казалось затягивал в омут неверия в то, что такое бывает, и внезапно, на глубине этого омута свернувшееся в пушистый комочек, уютно улегшееся на свежей травяной подстилке тепло и призрак возможного счастья, к которому стремится любое существо, живое, или наполняемое жизнью за счет других. Та часть души, которую вампир очень тщательно скрывал не только от других, но и от себя.