[Керран Адалаи]

10.01.2011 в 15:05

Пишет  arvenever:

Якудза

Япония. 1612 год
Прошло чуть больше 10 лет после великой войны. 100 дайме во главе с могущественным найдайдзином Токугава Иэясу сокрушили возле деревни Сэкигахара восточную армию Исиды Мицунари. Сам Исида был закопан по шею в землю и казнен тупым мечем.
После этого большая армия за ненадобностью была распущена.
Толпы ронинов (самураев, оставшихся без хозяев) стали собираться в банды и грабить крестьян и горожан. Они называли себя хатамото-якко – слуги сегуна. Намек был прозрачен – Токугава должен помнить, что именно благодаря им он получил власть.
Одной из самых известных банд стали Белые эфесы- они носили белые пояса обои и ножны такого же цвета.Если у белого эфеса не было денег, он не платил вообще.Но если деньги были, то всегда расплачивался крупной монетой.Честные торговцы, получив в уплату сильно много, пытались дать сдачу и тут же лишались своей головы-белые эфесы сдачу никогда не брали, считая для себя это оскорбительным.Нападать на своих жертв члены банды предпочитали сзади, а если на них нападали со спины, боец белых эфесов протыкал собственным мечом себя так, что бы клинок, пройдя насквозь сквозь него самого поражал и противника, обхватившего его сзади.
Ни наместники сегуна, ни стражи порядка – ерики, ничего не могли сделать с бандитами. И вот тогда появились мати-екко.
Первоначально мати-екко (городские стражи) создавались как защита от самурайских банд. Стражами становились добровольцы, в основном из крестьян и горожан.
Очень быстро мати-екко стали народными героями. Самыми популярными постановками в театре были те, где главными героями были городские стражи, защищающие народ от самурайских бесчинств.
Впрочем, настоящим мати-екко было далеко до приукрашенных персонажей театра кабуки. Членами городской стражи становились вчерашние хулиганы, любители поножовщины и авантюристы. Иногда случалось, что в ограбленную ронинами деревню приходил отряд стражников и… вместо того, чтобы искать бандитов, довершал грабеж, обрекая несчастных жителей на голодную смерть.
Создание отрядов мати-еко было на руку Токугаве -ему не надо было заниматься уничтожением самурайских банд.А потому на разбои мати -еко правительство не только смотрело сквозь пальцы. но и помогало им.В итоге из смертельной хватки с ронинами победителями вышли именно мати-еко.о. К удивлению Токугавы после победы «отряды самозащиты» и не думали самораспускаться. Вскоре они превратились в особую касту, положившую начало будущему японскому преступному миру…
Пока мати-екко боролись с самурайскими бандами, в городах появилась еще одна беда. В огромном числе расплодились торговцы, продававшие все что угодно – от липовых китайских шелков до «настоек долголетия». И все бы ничего, но, во-первых, никто из этих торговцев не платил налоги в казну, а во-вторых, очень часто их «товары» оказывались поддельными и ужасающе некачественными.
Для борьбы с «контрафактом» (выражаясь современным языком) в городах были созданы так называемые «текийя» – летучие отряды «народного контроля» из бывших рыночных торговцев.
Они следили за качеством товара, взимали ренту за торговые места и ловили карманников. Но, как водится, доброе начинание через некоторое время превратилось в свою противоположность. Напав на золотую жилу, текийя стали заниматься банальным рэкетом, вымогая из торговцев деньги. Нередкими стали «разборки» семей за передел сфер влияния.
Иными словами, коробейники текийя превратились в криминальную крышу торговых рынков.Текийя имели строгую иерархию, которая сохранилась в Якудза до наших дней.
Вскоре после великой войны в столице сегуна эдо появился новый игорный дом.Им владел Бандзуийн Тебэй.Парень был сметлив и ловок и его скоро заметили городские власти.
Эдосский замок обветшал, к тому же городу нужны были дороги. Но в казне на ремонт катастрофически не хватало денег, тогда строительство поручили владельцу игорного дома.Тут-то Бандзуйин Тебэй и развернулся.Он нашел замечательный способ заставить работать на стройке бесплатно. Всех рабочих, задействованных на стройке, он приглашал в свой игорный дом, соблазняя возможностью фантастических выигрышей. И доверчивые работяги проигрывали большую часть жалования в популярную игру ойте-кабу – аналог нашего «очка» или американского «блэк джека». А на следующий день им выплачивали жалование… проигранными вчера деньгами! Новых рабочих Тебэй также привлекал без особого труда. Его люди подмечали очередного бездельника, праздно шатающегося по городу, и зазывали в игорный дом. Там у него сначала вытягивали все деньги, потом разрешали играть в долг и… снова обыгрывали. Естественно, лоботрясу долг отдавать было нечем, и предприимчивый шулер тут же предлагал отработать.
Очень быстро Тебэй создал целую организацию – Бакуто, контролирующую весь игорный бизнес в Эдо. Как и в Текийя, среди игроков была установлена железная дисциплина. Именно среди бакуто появился сохранившийся до наших дней обряд юбицумэ – отрезание фаланги пальца за провинность
Бакуто, не выполнивший обещание или приказ, при всех отрезал себе фалангу и протягивал ее своему командиру. Тот мог принять «подарок», и тогда член банды считался прощенным, либо отклонить, и тогда провинившегося ждала смерть. Среди бакуто часто можно было встретить людей с укороченными мизинцами на обеих руках.
Именно игроки Бакуто стали отцами-основателями японской якудзы. Постепенно в их состав влились хиреющие отряды мати-екко, а Текийя, в конце концов, приняли решение объединиться с Бакуто. Так появляется организация, которая в XX веке станет называться Якудза.
Кстати, само название пошло от горячо любимой Тебеем карточной игры ойтё-кабу. Смысл игры заключался в том, что всем участникам сдавалось по три карты, каждая из которых имела цифровое значение. Выигрывал тот, у кого последняя цифра суммы трех карт была больше.
Так вот, на старояпонском: я – «восемь», ку – «девять» и са – «три». Иными словами, якудза – это обозначение самой несчастливой комбинации (8+9+3 = 20, последняя цифра ноль)
Фактически, Якудза просуществовала без изменений до Второй мировой войны. К этому времени бандиты вовсю сотрудничали с представителями власти. Их помощь была незаменима при проведении избирательных кампаний – они занимались сбором компромата, шантажом и запугиванием. Как правило, бандиты выступали на стороне политиков-милитаристов и ультранационалистов.
Но война все поставила с ног на голову. Во-первых, большая часть якудза оказались в армии, а во-вторых, военные запросы граждан всерьез отличались от мирных.
Появились банды гурэнтай – хулиганы, взявшие под контроль весь черный рынок Японии. Гурэнтай, слившись с остатками классических якудза, и сформировали ту самую организацию, которую мы сегодня знаем.
В 1950 году оккупационная американская администрация заявила, что… не может справиться с якудза! А еще через 13 лет численность банд превысила численность японских Сил Самообороны – в Якудза входили 184 тыс. человек из 5200 «семей»!
Якудза, как и всякие бандиты, имеют правила поведения. Только, в отличие от банд с воровскими «понятиями», у них действует нечто подобное… кодексу самурайской чести. Якудза изучают фехтование и литературу, а насильственную смерть воспринимают в лучших самурайских традициях, как неизбежный и благодатный конец.
Якудза не может заниматься никаким другим бизнесом, кроме дела «семьи», не может выдавать своих «братьев» полиции и обязан пользоваться в разговорах только специальным жаргоном (японская «феня»). Якудза, за редким исключением, никогда не оправдываются и не признают ошибок, считая, что таким образом могут уронить свою честь и честь клана
Якудза

Якудза не может претендовать на женщину другого якудза. Кстати, женщины в якудза не входят – им попросту не верят. Единственными уважаемыми женщинами в семье являются жены оябунов. Их называют «старшими сестрами» – анэ-сан и прибегают к их совету, если оябун арестован.
Структуру якудза сохранили еще со времен Текийя. Во главе семьи стоит оябун или кумите – старший начальник. Ближе всех к «отцу» стоит вакагасира – второй человек. Примерно на одном с ним уровне находятся сайко комон – старший советник и со-хомбуте – что-то вроде начальника штаба. На том же уровне находится стофуку-хомбуте — помощник шефа. Так же возле оябуна обретается целая группа советников и бухгалтеров – что-то вроде личного штаба.
В настоящее время эти должности в основном номинальны. Влияние каждого иерарха зависит лишь от числа подконтрольных ему банд.
Банда – это основная боевая единица якудза. Руководит бандой «младший брат» – сятэй, у него в подчинении находятся бригадиры вакасю – юнцы. А те уже командуют простыми якудза. В банде может быть от 20 до 200 человек.
При приеме в «семью» новопосвященный проходит специальный ритуал – сакадзуки. Он пьет саке из одной чашечки с оябуном. Так они становятся родственниками.
Для отличия друг друга в толпе, якудза часто носят специальный знак – даймон с гербом своего клана. Права носить золотые даймоны принадлежит только руководителям якудза.
Весь мир якудза делят на собственно якудза и катаги. Катаги – это те, кто не входят в якудза, а потому с ними можно делать все, что угодно. Правда, есть один запрет, серьезно отличающий якудза от всех остальным бандитов, – катаги запрещено убивать, кроме тех случаев, когда они угрожают деятельности «семьи».
Еще одним серьезным отличием является использование якудза в бандитских разборках смертников – тэпподама. В других странах подобная самоотверженность среди бандитов не распространена.

Принято считать что якудза это благородные разбойники, которые чтят самурайский кодекс и переводят через дорогу немощных старушек. Возможно причина тому - фильмы Такеши Китано, в которых культовый режиссер, проведший все свое детство среди темного братства, придает членам мафиозного клана черты романтически бесстрашных рыцарей, трагических героев. Внешне это вроде бы так и обстоит. Вполне легальные штаб квартиры в центре города в близи которых вполне безопасно. Щедрые пожертвования в различные благотворительные фонды и просто нуждающимся людям. Служение не за страх, а за совесть. Первостепенность чести и традиционных японских ценностей.
Хотя романтика и бизнес сочетаются плохо. А якудза - это бизнес, как и любой другой, имеющий цель получить максимальную прибыль. Бизнес формально незаконный, но гангстеры знают множество способов легализоваться.

То чем занимаются якудза - дело серьезное, причем настолько, что с ними вынуждено считаться государство. Право каждого члена якудза на тот или иной сектор легальной или криминальной экономики закреплено исторически территориально. Хотя, чутко держа нос поветру, мафиози никогда не занимаются только одним направлением предпринимательства. Упал спрос на спортивную одежду - переключаются на высокоточную электронику, не покупают ее - ловят и перепродают дальневосточного краба, прогнали русские пограничники - строят гостиничные комплексы. Жесткая хватка организованной преступности ощущается во всех сферах жизни.

В настоящее время в преступном мире Японии образовались гигантские преступные синдикаты. Самым крупным из них являются Ямогути-гуми с годовым доходом 102 миллиарда иен(955 млн. долларов), Сусеми-рэнгокай - 61 миллиард иен(571 мин. долларов) и Инагава-кай - 44 миллиарда иен(412 млн. долларов)

эмблема группировки Ямогути-гуми

эмблема группировки Сусеми-рэнгокай

эмблема группировки Инагава-кай
Торговля оружием, наркотиками и людьми, шоу-бизнес, проституция, порнография, игорный бизнес, профессиональный спорт, рэкет, видео- и аудиопиратство, подделка ценных бумаг, ростовщичество, выбивание долгов и банальное "крышевание" - все под бдительным приглядом японских "братков". Почти каждый предприниматель средней руки так или иначе сталкивался с господами в черном, контролирующими территорию, на которой он трудился. А о шантаже топ менеджеров, меняющем коммерческие планы огромных корпораций, и говорить нечего, это стало солидным источником доходов для якудза на ровне с весьма специфической деятельностью по спекуляции на курсе акций и срыву собраний акционеров.

В 70 годы прошлого века японское правительство приняло закон об обложении налогом доходов гангстеров, включая такую его разновидность, как сокайя - рэкет по-японски. Сокая по сути является специализированной формой защиты от рэкета. Якудза не третируют малый бизнес, предпочитая запугивать акционеров крупных корпораций.

Якудза все больше интересуют инвестиции, а лакомые куски в сфере финансов и операций с недвижимостью уже давно в их татуированных руках. Но идеальным поприщем для японской мафии стала арена политической борьбы. Вот где в ход пущено тяжелое оружие, столь любимое криминальными авторитетами: шантаж, обман, подкуп, заказные убийства - направленное, в конечном счете, на активное лоббирование своих интересов.

Среди мафиозных группировок мира якудза стоят особняком, и не только по размаху деятельности, но и по возрасту, и тому положению, которое занимают в обществе. Триста с лишним лет история якудза неотделима от истории самой Японии. Среднестатистический японский обыватель наверняка охарактеризует местных мафиози как необходимое организованное зло, служащее серьезной сдерживающей силой злу неорганизованному, а потому более страшному. Многие считают, как это ни парадоксально, что именно благодаря активной деятельности бандитских кланов Япония продолжает оставаться одной из самых безопасных стран в мире. Да и само служение якудза вовсе не рассматривается как преступная деятельность, а скорее как вид предпринимательства, пусть и дурнопахнущий. Политические взгляды добавляют якудза популярности. Представители традиционных банд относят себя к воинственно настроенным ультраправым, ратующим за возрождение самурайских традиций и возвращение Японии статуса крупнейшей военной державы.

Государство до определенного момента смотрела на проделки национального "достояния".

60-е годы XX столетия. В Японию с официальным визитом прибывает представитель белого дома. Представители правящей партии обращаются к якудзе с просьбой пресеч демонстрации протеста, организованные компартией. Для обеспечения порядка якудза выделяет десять тысяч боевиков, которые встали живым щитом на пути манифестантов и не позволили им сорвать визит.


Отчасти это происходило по тому, что правительство никогда не гнушалось пользоваться услугами в деле наведения порядка в стране, отчасти из-за того, что добрая половина политиков добилась постов с помощью значительных финансовых "пожертвований" крупнейших кланов, пытающихся контролировать исход выборов с расчетом "ты мне - я тебе". Неудивительно, что верхушка якудзы стала неотъемлемой частью японского истэблишмента.

Сама якудза и не пыталась ссориться с властью, время от времени сдавая пару-тройку бойцов в руки полиции, которая закрывала глаза на проступки мафии.

Якудза никогда не приобрела бы такого колоссального влияния если бы не жесточайшая дисциплина и многоступенчатый уклад "семейной" жизни. Во главе синдиката (составляющего порой десятитысячную армию) стоит оябун (босс) или кумитё (старший начальник), ниже располагается сайко комон (старший консультант), со-хонбутё (начальник штаба), второй заместитель, помощник шефа. У каждого из них в подчинении определенное количество банд. Если босс погибает его место занимает один из заместителей. Далее в начальственном списке следуют советники, консультанты секретари, бухгалтеры. Каждую отдельную банду составляют "младшие братья", "юнцы" и простые якудза. В каждом подразделении входят от 20 до 200 человек. Каждый новый "сын" считается принятым в семью после распития традиционной чашечки сакэ с главой клана. Молодые бойцы обязаны работать только на благо клана, не жалея сил. Женщины в якудза не принимаются, им не доверяют, однако жен кумитё уважают безмерно и называют о-нии-сан (старшие сестры).

В августе 1960 года когда закончилась так называемая "осакская война" за сферы влияния, в гостиницу, где остановились победители, прибыли и признали свое поражение проигравшие. Они упали на колени, расстелили перед собой платки, после чекго каждый отсек себе ножом мизинец на левой руке. Не издав не стона, завернули свои пальцы в платки и, кланяясь, передали их победителям. Пожертвовав пальцы, они соблюли средневековый кодекс самурайской чести, а заодно и сохранили головы: победители простили побежденных.


Внутренняя жизнь якудзы жестко регулируется разного рода кодексами, обеспечивающими крепкую связь между каждым членом группы и бесприкословное подчинение "отцу"-оябуну. Самое главное - сохранить честь. Якудза должен с достоинством переносить тюремное заключение, голод, боль. Обвиненный в совершении преступления, он обязан принять на себя единоличную ответственность за содеянное, выводя из под удара оябуна. Когда гангстер попадает в тюрьму, весь клан поддерживает его, помогает выйти на свободу. Члены группировки обязаны общаться на специальном сленге, не заниматься деятельностью, не связанной с интересами клана, не посягать на женщин, принадлежащих другим членам "семьи".
Юбицумэ (yubitsume), (отрезание фаланги мизинца с помощью ножа-танто и молотка) известен в преступной среде с давних пор. Согласно этой традиции после первого проступка нарушитель отрезает кончик мизинца с левой руки и вручает отрезанную часть своему боссу. Иногда босс клана может выполнить этот ритуал и передать отрезанную часть пальца оябуну, когда, к примеру, хочет сберечь одного из членов своего клана от дальнейшей расправы. Происхождение этого обычая сводится к японской манере держать меч. Три нижних пальца каждой руки используются для того, чтобы крепко держать меч, при этом указательный и большой пальцы слегка расслаблены. Удаление фаланг пальцев, начиная с мизинца, постепенно ослабляет хватку на рукояти меча и идея наказания, таким образом, заключается в том, что человек со слабой хваткой способен только на оборону.

Поддерживающие свою самурайскую репутацию, якудза до сего дня практикуют ритуальное отрубание пальцев. Каждая фаланга - это искупление ошибки, потери "лица" или расплата за прегрешение вместо старшего товарища. За просчет в особо крупном размере член якудза должен совершить харакири.

Отрубленные пальцы в японском обществе прочно ассоциируются с мафией. Дело доходит до того, что четырехпалым героям из американских мультфильмов дорисовывается один палец, что бы избежать негативных ассоциаций.

Наряду с отсутствующей фалангой пальца еще одним отличительным знаком якудза издавна считалась обширная цветная татуировка ирэдзуми. Нанесение этой татуировки считается ритуалом присоединения к "семье". Ирэдзуми до сих пор часто накалываются вручную, когда краска вводится под кожу с помощью бамбуковых или стальных игл. Такая процедура мало того, что болезненна и весьма ощутимо бьёт по карману, она ещё и может занять не один год для воспроизведения всего рисунка.


В Японии существуют более двух тысяч преступных группировок, продолжающих делить сферы влияния. Драться есть за что, по некоторым, весьма поверхностным оценкам, ежегодных доход якудзы составляет более триллиона ен!

Вот уже не один десяток лет Япония переживает перманентный экономический спад. Вместе со своей страной последствия кризиса ощутила на себе и якудза. Но теряться не стала, тут же найдя применение своему бойцовому характеру. Гангстеров стали нанимать банкиры и крупные строительные фирмы, а с другой стороны их "проигравшие" партнеры. Однако наиболее прогрессивные политические деятели напрямую связывают трудности, возникшие перед страной, с некорректной экономической деятельностью якудза. На самом деле японская мафия ненамеренно подрубила сук, на котором сидит, или - это стечение обстоятельств, непонятно. Но с уверенностью можно сказать, что после принятия правительством в 1992 году знаменитого "Акта о предотвращении незаконных действий членов преступных группировок", юридически определившего понятия борёкудан (преступной организации), ранее отсутствовавшего в законодательстве и направленного на борьбу с якудза, устойчивое положение японских бандитов заметно пошатнулось.

Закон 1992 вызвал бурю протестов со стороны мафии. Жены и дочери известных якудза даже провели демонстрацию в центре Токио.
Политики все чаще говорят о том непоправимом ущербе, который якудза наносят международному престижу Японии. Все чаще людей с татуировками сторонятся окружающие. Их отпускают на вольные хлеба собственные криминальные семьи. Им приходится "наращивать" себе недостающие пальцы, что бы просто жениться или устроиться на престижную работу. Их даже в общественные бани больше не пускают, дабы не смущали обывателей росписями на теле.
Однако Японцы не стремятся расставаться с Якудза. Может быть, они просто боятся потерять нечто, пусть отрицательное, но с такой отчетливостью делающее их непохожими на всех, настоящими японцами!